О «постановке» легавых на полевых испытаниях и «егерских» баллах
Не опубликовано.
Егерскими обычно называют баллы в двух последних графах расценочной таблицы правил полевых испытаний легавых собак, особенно 12-ю графу, именуемую ныне «постановкой».
Если поинтересоваться историей этих правил, а им уже более 120 лет, то можно заметить, что ни одна другая графа не претерпевала за это время стольких изменений названия. В 1891 г. она называлась «общая дрессировка» и вместе с «послушанием» ей отводили 20 баллов из 100. В 1903 г. эту совместную 20-балльную графу назвали просто «дрессировка». В 1925 г. по предложению Р.Ф. Гернгросса ее назвали «ум» и вместе с «характером» отводили им тоже 20 баллов. В 1939 г. 12-ю графу назвали «самостоятельность» (10 баллов), а в 1947 г. – «целесообразная самостоятельность». Наконец, в 1954 г. графу назвали «постановка».
Без пояснений этот последний термин был непонятен, поэтому в пояснениях решили полностью повторить описательную часть «целесообразной самостоятельности» из предыдущих правил. В таком случае, зачем было менять название? Видимо, чтобы закамуфлировать возврат к ликвидированному в 1925 г. названию. Однако этого показалось мало, и в 1971 г. для последних граф таблицы ввели по предложению А.В. Гусева обобщающее название «дрессировка», чего в предыдущих вариантах правил не было. Потом это название повторилось в правилах 1975 г., которые в 1981 г. были переутверждены Минсельхозом без изменений. Так в 1971 г. понятие «натасчик» было заменено понятием «дрессировщик», а несколько ранее распространилось понятие «егерские баллы».
Конечно, суть и цель полевых испытаний остались прежними – отбор лучших полевых собак для использования в племенной работе, но новые (вернее, старые) термины не соответствуют этим целям – не зря же их отменили в 1925 г.
Действительно, получилось, что в соответствии с 12-й графой правил сейчас выявляется и расценивается способность собаки к самостоятельной работе по всему комплексу испытаний при полном контакте с ведущим (см. Правила-81), а также, судя по общему названию последних граф, труд дрессировщика по выявлению этой самой контактной самостоятельности.
При этом выходит, что чем выше у собаки проявляется контактная самостоятельность, то тем выше и заслуга в этом натасчика, который всеми силами способствовал данному выявлению, особенно по графе «постановка». Но так ли это все на самом деле?
Передо мной дневники натаски легавых собак, которые вел когда-то (в 1950-х – 1960-х годах) известный егерь-натасчик Сергей Сергеевич Телегин. В них скрупулезно, день за днем, тщательно описана работа егеря по натаске около 130 легавых собак всех пород в период ведения дневников. Так вот, внимательно ознакомившись с записями, приходишь к совершенно неожиданному заключению: собаки, натасканные им, получившие на испытаниях дипломы высоких степеней с высокой расценкой постановки (9 –10 баллов), потребовали гораздо меньше трудозатрат, чем собаки едва прошедшие на невысокий диплом с расценкой постановки в 6-7 баллов. Здесь даже вырисовывается система: собаки с дипломом первой степени и постановкой 8-9 баллов требовали 7-10 выходов в поле, втородипломники с постановкой 7-8 баллов – 15-20 выходов, третьедипломники с постановкой 6-7 баллов – 25-30 выходов. Вывод напрашивается удивительный: чем больше егерские трудозатраты, тем ниже «егерский» балл. Конечно, этот вывод логически неверен, правильно нужно говорить, что менее одаренные собаки требуют больших трудозатрат. Но за что же тогда хвалят натасчика, если его одаренная собака получает высокий балл за постановку? За то, что натасчик не сумел испортить собаку? Но разве это называется дрессировкой, как в правилах? Нет, это не дрессировка, и верно поступили умные люди, что когда-то отказались от этого понятия применительно к натаске.
Мне довелось в 1960-е годы много раз и подолгу присутствовать во время натаски собак егерями С.С. Телегиным и Ю.С Колосовым в Белоомуте, а позже – натасчиком И.Н. Красоткиным. Я видел, как из зеленого новичка собака превращалась в мастера. Я видел, что с собаками, одаренными от природы, натасчикам почти нечего было делать. И наоборот, я видел, каких трудов требуют малоодаренные собаки. Егерь Юрий Сергеевич Колосов как-то в сердцах воскликнул: «Черт знает что (он употребил более сильное выражение)! С этой собакой я топчу поля уже более месяца, скормил ей чуть не полпуда печенья и истрепал три плетки, а толку никакого: тупа, как пробка. Конечно, я доведу ее до дипломчика третьей степени, но ведь хозяин вязать ее хочет, а что она передаст потомкам?». Позже я спросил у егеря Ивана Николаевича Красоткина, много ли он работал с его ирландским сеттером Чи, имевшей очень высокие «егерские» баллы. Красоткин ответил: «А чего с ней было работать? Она и так все правильно делала». Эта его ирландка в конце 1950-х годов дважды становилась чемпионом московских состязаний при дипломах первой степени, а сам владелец получал, наверное, призы «Лучшему натасчику». Но в чем его заслуга как натасчика, и при чем здесь постановка? Вот они нелепости правил, в том числе и правил 1981 года.Современных любителей легавых собак, возможно, удивят месячные сроки работы с собаками в те годы: сейчас собаки натаскиваются гораздо быстрее. Не следует, однако, забывать, что тогда только-только была внедрена комплексная оценка собак на выставках, и от собак для получения наград стали требоваться полевые дипломы у них самих и их потомков. Тогда-то и начался серьезный отбор собак по полевым качествам, в результате чего эти качества стали постепенно улучшаться, что и привело к облегчению натаски – она стала доступна даже новичку. К сожалению, после вступления в FCI в стране началась декоративизация собак, что непременно приведет к снижению их пользовательных качеств.
Вернемся, однако, к теме статьи, а именно к «постановке». Из приведенного выше видно, что начиная с 1939 г. и до сего времени в правилах постоянно присутствует термин «самостоятельность» – либо в расценочной таблице, либо в пояснениях к ней. Случайно ли это? Видимо, нет, потому что это слово четко характеризует желательную работу собаки и хоть как-то объясняет туманную «постановку».
Но в чем конкретно должна выражаться эта нужная охотнику самостоятельность собаки? Давайте пройдемся по расценочной таблице испытаний. Итак, легавая должна:
1. Пользоваться чутьем при поиске дичи и не пользоваться зрением (в то время как полученный от предков охотничий, или пищедобывающий, инстинкт разрешает ей и то и другое).
2. Искать только дичь, интересующую охотника, и не обращать внимания на птичек и другую живность (чего отнюдь не запрещает ей охотничий инстинкт).
3. Искать дичь только верхним чутьем (что опять-таки входит в противоречие с заданием, полученным от предков: искать добычу любым способом).
4. Разыскивать дичь как можно быстрее, не сбавляя хода для обнюхивания «подозрительных» объектов (в то время как исследовательский инстинкт заставляет ее делать это).
5. Обыскивать местность так, чтобы не оставалось пропущенных участков, при этом не отдаляясь от охотника вперед, а не сразу нестись в «более подходящие» места.
6. Причуяв дичь, перейти на осторожную потяжку, чтобы не спугнуть птицу.
7. Стать на стойку и дождаться на ней охотника, а не самостоятельно поднимать птицу, как бы ей этого ни хотелось.
8. По посылу немедленно поднять птицу на крыло и остаться на месте (а не погнаться за ней, чего требует охотничий инстинкт).
9. Отработать птицу красиво (с точки зрения охотника), а не любыми приемами, как хотелось бы самой собаке.
Как показывает практика, одаренные от природы собаки постигают все эти требования довольно быстро, как бы отказываясь от нежелательных охотнику сторон инстинктов, менее же одаренные – медленно, им как бы труднее подавить инстинкты. Надо отметить, что в процессе длительного становления современных легавых некоторые составляющие инстинктов в значительной степени были ослаблены, но все же не до конца, ибо без них собачья жизнь невозможна.
Так или иначе, прочитав изложенное, следует задаться вопросом: правомерно ли использовать для характеристики самостоятельности собаки в поле термин «постановка», ведь он предполагает как раз обратное: чем больше труда и умения вложено в собаку «постановщиком», который, преодолев трудности, «поставил» ее, тем выше балл по этой графе?
Мне кажется, нет, не правомерно. Термины «дрессировка», «постановка» пригодны для оценки роли натасчика, но не годятся для того, чтобы охарактеризовать природную одаренность собаки, а ведь как раз в ней и заключается ее племенная ценность. Именно поэтому комиссия, разрабатывавшая проект правил полевых испытаний в 2008 г., приняла для 12-й графы другое название – «мастерство». Почему? По целому ряду причин.
Во-первых, название графы должно соответствовать ее содержанию.
Во-вторых, термин «мастерство» хорошо характеризует природную одаренность собаки. Только такая собака, чутьистая, сметливая, внимательная, «умная» (вспомним Гернгросса), отнюдь не своевольная, работающая в контакте с охотником, с хорошей памятью, легко вырабатывающая необходимые в поле навыки и не утрачивающая их, не требующая никаких поправляющих команд при поиске и отработке птицы, становится мастером своего дела.
В-третьих, этот термин широко используется в правилах испытаний других групп пород. Его можно встретить у борзых, у лаек, у гончих, у норных да и у тех же легавых в правилах испытаний по лесной дичи.
Наконец, в-четвертых, этот термин точнее, короче и удобнее аналога – «целесообразной самостоятельности».
И стоит лишь пожалеть, что кинологическое начальство, слабо разбирающееся в легавых собаках, отвергло проект правил, даже не снизойдя до объяснения причин этого.
Некоторые читатели, возможно, не согласятся с моими выкладками и приведут примеры, когда и с одаренными собаками егерям пришлось много работать, а малоодаренные имели на испытаниях успех. Это так, но надо иметь в виду, что собаки живут не сами по себе, а имеют хозяев – людей. Люди же бывают разные. Один сумеет так испортить самую хорошую собаку, что с ней потом намучаешься, другой же домашней дрессировкой доведет неважную собаку почти до полного автоматизма, так что «постановщику» останется лишь искусственно «добавить ей немного чутья» (некоторые делают это весьма умело), а потом обмануть судей.
И я своими заметками лишь очертил некую ось, на одном полюсе которой располагаются ценные в племенном отношении животные, а на другом – племенной брак. Выведение же егерями, дрессировщиками, натасчиками, «постановщиками» этого племенного брака «в люди» я считаю делом вредным.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...