Ум легавой собаки и ее чутьё
Журнал «Охота и охотничье хозяйство», №1, 2013 г.
Сначала договоримся о терминологии. Будем считать умом собаки способность её центральной нервной системы образовывать и выразительно проявлять устойчивые навыки, то есть отчётливо демонстрировать вошедшие в привычку реакции на какой-либо простой или сложный (комплексный) раздражитель. Навыки у собаки образуются в результате жизненного опыта и дрессировки. Простейший навык – реакция на кличку. Использование собакой сложных навыков производит иной раз впечатление разумности её действий. Чем быстрее образуются навыки и чем они устойчивее, тем «умнее» собака. Естественно, чем послушнее собака, тем быстрее в процессе дрессировки у нее будут образовываться навыки «разумных» действий в тех или иных обстоятельствах.
Под чутьём же легавой собаки станем понимать её способность на том или ином расстоянии выделять из массы доносящихся до неё запахов запах охотничьей птицы, что фиксируется определённой её реакцией на этот запах.
Так вот, есть ли между «умом» и чутьём легавой какая-либо взаимосвязь, взаимозависимость, взаимосоответствие или, как говорят ученые люди, корреляция? Иными словами и более конкретно: должна ли «умная» собака обязательно иметь хорошее чутьё или нет? Ответу на этот вопрос и посвящена данная статья.
Прежде всего немного истории.
В самом начале 1960-х годов довелось мне со своим гордоном побывать в школе натаски легавых собак в подмосковном Белоомуте. Располагалась она тогда не в посёлке Каданок, как сейчас, а на так называемом Сальном бугре, посредине между Каданком и селом Ловцы, на берегу мелиоративного канала. Натасчики собак, Сергей Сергеевич Телегин и Юрий Сергеевич Колосов, жили в доме бакенщика с Оки, судьи ночевали в палатках, а владельцы собак останавливались где придётся. Судейство собак на испытаниях производили здесь начальник школы Дмитрий Иванович Шувалов и приезжающие на время судьи. При мне вторым судьёй был Евгений Эмильевич Клейн.Провел я там пару недель, и вот однажды Дмитрий Иванович пригласил меня поучаствовать в работе судейской комиссии в качестве «подсудка», то есть стажёра, благо правила испытаний легавых к тому времени я уже знал довольно хорошо. С утра пораньше мы двинулись в луга, взяв с собой двух «подсудимых» с собаками.
Надо сказать, что в те времена луга здесь были гораздо более влажными, а мелиоративные канавы до краев заполнены водой. В небе в начале лета носилось множество разных куличков, чибисов, цапель. Было довольно много бекасов и коростелей. Последних один приезжий легашатник упорно называл красными куропатками, за что подвергался ехидным подначкам со стороны Телегина.
Впереди с двумя владельцами собак шел Шувалов. Клейн, бывший с Шуваловым в несколько натянутых отношениях, и я шли сзади. Наконец Шувалов распорядился пустить одну из собак в поиск; мы подошли поближе.
Истекли минут пятнадцать, ни одной птицы собака пока не нашла. И в этот момент Клейн вдруг обращается ко мне:
– Вот ходим мы, ходим, а ведь собачку-то давно можно было бы расценить.
– То есть как расценить?
– А вот так. Опытному человеку собаку видно целиком уже после десяти минут её поиска.
Я был ошарашен. – Но ведь мы же не проверили ее чутьё!
– Ну и что? – ответил Клейн. – Доставайте ваш блокнот, я вам продиктую её расценку вместе с чутьём.
Я так и сделал.
Когда собака отработала положенное, Шувалов сказал:
– Ну что, робята, довайте росценим собачку-то (он говорил окая, по-вологодски). У меня есть вот кокое предложение.
И он назвал свои цифры.
Я был сражён наповал! Произведённая им расценка практически совпала с записанной у меня блокноте за полчаса до этого. При этом оценка чутья совпала полностью.
Та же история повторилась и со второй собакой. Я был в растерянности и даже подозревал судей в сговоре с целью посмеяться над новичком. Но Клейн снова обратился ко мне.
– Вот вы, молодой человек, недоумеваете, а ведь ничего удивительного здесь нет. За пять-десять минут уже видно, послушна собака или нет, ищет ли она птицу или просто бегает, видно, как она реагирует на запахи, отмечая их короткой потяжкой или приостановкой, снижает нос или нет, стильно ли она скачет, какой у нее ход, правильно ли она обыскивает местность, нуждается ли в поправляющих командах и т.д. Сопоставив все эти показатели смекалки собаки, можно сравнительно точно предсказать её чутьё. Конечно, для этого нужно походить не за одной сотней собак.
Признаться, я не поверил ему.
Однако вскоре, а именно в 1964 году, я стал свидетелем еще одного судейского предвидения. Дело происходило на московских состязаниях легавых, председателем экспертной комиссии на которых был эксперт всесоюзной категории Петр Михайлович Юдкин; мы с Н.И. Попоновым были членами комиссии. Выступала Нора, ирландский сеттер И.И. Аникеева. Она находилась в поиске уже минут 20, но птицы не было. И вдруг я слышу, как Юдкин, ни к кому не обращаясь, бормочет про себя: «А ведь собачка-то, пожалуй, на первый потянет». И действительно, вскоре после этого, отработав трех птиц, Нора была нами расценена на диплом первой степени (88 баллов при 20 за чутьё)!
…Прошло двадцать лет, и вот как-то во время охоты на Сухоне я встретил в полях Виктора Александровича Волкова, известного пойнтериста, который натаскивал здесь молодого пойнтерка А.С. Блистанова. Волков возвращался к дому и предложил мне посмотреть собаку в работе, пустив её в поиск. Однако до развилки, где наши дороги расходились в разные стороны, птиц собака не нашла. И здесь Волков вдруг как-то ехидно спрашивает, смогу ли я полностью расценить собаку по увиденному? Я ответил, что попытаться можно. Мы достали записные книжки и стали молча заполнять графы расценочной таблицы «по впечатлению». А потом сравнили записи. У меня набралось 72 «условных» балла при 18 за чутье, а у Волкова – 73 балла тоже при 18 за чутье.
Волков засмеялся, похлопал меня по плечу и сказал, что о возможности такой оценки собаки ему когда-то говорил старик Чумаков.
И еще одно подтверждение сказанному. Егерь-натасчик С.С. Телегин долгое время вел дневники натаски сданных ему для этого собак. Так вот, очень часто в этих дневниках встречаются записи, сделанные ещё до работ собак по птице: «Собака с задатками, надо поработать», «Собака бесперспективна, больше ”трёшки” никогда не получит». А вот вообще шедевр. Выйдя с собакой в поле всего два раза и не имея никакого представления о её чутье, он пишет: «Если не погонит, то на испытаниях может рассчитывать на диплом первой степени». На диплом первой степени, т.е. набрав более 20 баллов за чутьё! На основании чего он делал такие выводы? Видимо, ориентируясь именно на проявления собачьего «ума», быстро разглядеть которые позволял ему многолетний опыт собаковода, охотника, натасчика и просто внимательного человека. А разглядев «ум», он предположительно оценил и чутьё.
Итак, сам собой напрашивается вполне определенный ответ на поставленный выше вопрос о взаимосвязи чутья и ума: чем «умнее» собака, чем быстрее у неё образуются навыки, чем отчётливее их проявления, тем лучше у собаки чутьё.
Это прямо отмечал в свое время известный писатель и знаток охоты С.Т. Аксаков: «Тонкость обоняния, чутьё – врождённое, наследственное качество легавых собак… Тонкость чутья может доходить до степени невероятной и всегда соединяется в одной и той же собаке с удивительным пониманием, почти умом». Обратите внимание: «ВСЕГДА соединяется»!
А вот что об этом пишет известный охотовед доктор биологических наук С.А. Корытин в книге «Запахи в жизни зверей»: «Более умные звери имеют… более развитое обоняние. Почему так? Ум и обоняние роднит известная теория Сеппа, который доказывает, что кора больших полушарий произошла от обонятельных долей мозга».
В упрощенном виде теория невропатолога академика Е.К. Сеппа звучит так: «Под влиянием обонятельных рецепторов развивается передний мозг, вначале имевший характер чисто обонятельного мозга. В дальнейшем передний мозг разрастается и дифференцируется на промежуточный и конечный. В конечном мозге, как в высшем отделе центральной нервной системы, появляются центры для всех видов чувствительности.
Совершенствование обонятельных рецепторов приводит к прогрессивному развитию переднего мозга, который постепенно становится органом, управляющим всем поведением животного».
То есть, чем лучше развит передний мозг, «управляющий всем поведением животного», тем лучше развит обонятельный аппарат собаки. Ученые подтвердили то, что давно заметили охотники-собаководы.
Итак, чутьё легавой (дальность и верность, по правилам испытаний) напрямую зависят от её «ума». Но как выявляется этот самый «ум» на полевых испытаниях? Зависят ли от «ума» другие рабочие качества, внесённые в расценочную таблицу правил испытаний?
Манера причуивания. Определённо зависит, так как только пользуясь верхним чутьём собака сможет издалека причуять дичь. И «умная» собака это быстро усвоит. Менее «умная» станет опускать голову, стараясь уловить запах следа птицы. Если же собака может сочетать верхнее и нижнее чутьё и пользоваться тем или другим в зависимости от обстоятельств, то это тоже свидетельствует о ее «уме».
Быстрота поиска. Определённо зависит, так как только собака, идущая ровным галопом без задержек в каких-либо местах, без остановок и ковыряний в набродах, без частых «мечений» кустиков и травинок с победоносным оглядыванием на ведущего, наиболее быстро найдёт дичь.
Манера поиска. Определённо зависит, так как только двигаясь широким плотным челноком собака максимально полно обыщет всю площадь, не пропустив ни клочка пространства. При этом «умная» собака всегда будет «челночить» строго перпендикулярно ветру, так как в этом случае она, во-первых, обыщет самую большую площадь в единицу времени, а во-вторых, при боковом расположении собаки к ветру причуивание легче. «Максимальное количество [запаховой] информации, – пишет упомянутый ранее С.А. Корытин, – животное получает не перед собой, как можно было бы ожидать, а по бокам головы, в секторах от 60 до 90о». Умная собака поймёт это быстро.
Потяжка. Определённо зависит, так как во время потяжки собаке легче разобраться в характере источника запаха и отличить запах дичи от запахов не охотничьих объектов. Собаки, работающие без потяжек, чаще «врут».
Стойка. На испытаниях (да и на охоте) ценится твердая стойка, когда собака дожидается подхода охотника, как бы далеко он ни был. Способность дожидаться зависит от «ума».
Подводка. Определённо зависит, так как лёгкая подводка обеспечивает быстрый подъём птицы. Собака должна «понять», что задержка на подводке позволяет птице отбежать в сторону.
Стиль. В первую очередь является эстетической категорией, свидетельствующей о породности собаки. Чем отчётливее стилевые показатели, тем более породна собака. И всё же, мне кажется, что и стиль в какой-то мере характеризует «ум» собаки. Ведь пойнтер, например, копирующий при работе увиденный где-то стиль английского или ирландского сеттера, не сможет в полной мере использовать те задатки, которые заложены в нем природой и человеком.
Разумная самостоятельность, неверно называемая сейчас «постановкой». Это качество характеризуется правильным поведением собаки по всему комплексу испытаний без вмешательства человека, причем это достигнуто с минимумом дрессировки. Собака не нуждается в поправляющих командах, всё делает правильно, но при этом сохраняет полный контакт с ведущим, работает не на себя, а на него и только на него. Только очень «умные» и опытные собаки способны на это.
Наконец, послушание. Здесь нет никаких сомнений. Собака «без царя в голове» не может быть послушной. Она упряма, своевольна, настырна, обидчива и т.п. Необходимые навыки образуются у нее плохо.
А теперь зададимся вопросом: можно ли взаимообусловленность чутья и «ума» подтвердить не только ссылками на ученых или авторитетов-кинологов? Оказывается, можно. Для этого следует взять достаточно большое количество расценок выступавших на испытаниях собак и подсчитать отдельно сумму баллов за чутьё (дальность, верность и, по традиции, манера причуивания) и «ум» (все остальные графы расценочной таблицы). Я просмотрел более 400 расценок, сделанных авторитетными судьями, и выяснил, что баллы за «ум» позволяют вполне определенно предсказать баллы за чутьё примерно в 80% случаев. Данные сведены в таблицу.
|
«Ум»
|
Чутьё
|
Общий балл
|
|
48
|
15-16
|
63-64
|
|
50
|
16-17
|
66-67
|
|
52
|
16-18
|
69-70
|
|
54
|
17-18
|
71-73
|
|
56
|
18-20
|
74-76
|
|
58
|
19-20
|
77-78
|
|
60
|
19-21
|
79-81
|
|
62 и более
|
20-21
|
82 и более
|
Из таблицы видно, что если собака на испытаниях наберет за «ум», например, 54 балла, то с вероятностью приблизительно 80% можно предсказать, что за чутье она получит около 18 баллов. Какой именно балл (17 или 18), будет зависеть от некоторых обстоятельств, о чем ниже.
Возможен вопрос: если «ум» и чутьё точно определяют друг друга, то почему балл за чутьё оказалось возможным предсказать только в 80% случаев? Ответ, мне кажется, ясен: потому что далеко не всегда чутьё собаки, демонстрируемое на испытаниях, соответствует её реальным возможностям. Множество факторов влияет на проявление чутья: метеоусловия, поведение птицы, характер местности, ошибки ведущего, самочувствие собаки, даже иной раз съеденный ею корм. Собака полностью раскрывается только в благоприятных условиях.
С другой стороны, любую легавую, самую «умную», с отличным чутьём, можно испортить неумелой дрессировкой и натаской – задёргать, передрессировать, подавить её индивидуальность, превратить во всего боящегося неврастеника. Естественно, такие собаки, продемонстрировав иной раз отличное чутьё, не покажут на испытаниях хороших общих результатов. Вот от сочетания этих двух обстоятельств в некоторой степени и будет зависеть балл (17 или 18) в вышеприведенном примере.
Прочитав всё вышеизложенное, некоторые горячие головы могут решить, что испытания допустимо проводить вообще без птицы. Придется эти головы несколько остудить: проводить испытания без птиц невозможно. Только по птице можно точно расценить дальность и верность чутья, определить, насколько умело собака пользуется чутьём именно в данных условиях, проверить наличие у собаки полноценной стойки и твердость её, оценить лёгкость или затуженность подводки, выявить склонность к гоньбе или отсутствие таковой, проверить отношение собаки к выстрелу и многое другое.
И данная статья написана вовсе не для того, чтобы побудить кого-либо на судейство без птиц, а для того, чтобы точнее разобраться в связке «ум – чутьё», чтобы лучше понимать наших друзей и спутников на охоте – собак.
И последнее. Если у вас есть щенок в возрасте 4-5 месяцев, внимательно присмотритесь к его поведению. Если он послушен и сообразителен, приветлив, но не назойлив, покладист и не упрям и не своенравен, не удирает от вас на улице, после чего его долго приходится ловить, а быстро идет на кличку, не шаловлив, а если шалит, то помнит допустимые пределы, – знайте: у вашей собаки будет отличное чутьё.
Дальность чутья и потяжка у легавых
Журнал «Охота и охотничье хозяйство» №7, 2013 г
Потяжка – это настороженное движение легавой собаки в сторону источника запаха с целью уточнения характера запаха и местонахождения его источника. Потяжки в зависимости от условий причуивания и нервной системы собаки могут быть короткими или длинными, отчетливыми или неуверенными. В случае обнаружения собакой дичи потяжки заканчиваются стойкой.
Что является импульсом для перехода собаки с поиска на потяжку? Видимо, одновременно попавшее ей в нос в момент вдоха какое-то определенное количество запаховых частиц. Именно одновременно, так как накапливания частиц, скорее всего, не происходит, и они нейтрализуются в среде обонятельной слизи эпителия дыхательного органа во время выдоха. Иначе, накапливая понемногу, собака набрала бы необходимую дозу очень нескоро и не в том месте, где впервые прихватила запах. По-видимому, если полученное количество менее какого-то порога, то центральная нервная система не дает команды на переход на потяжку. С другой стороны, если количество частиц более порога, то всё, что превышает его, является излишком. То есть пороговое значение является необходимым и достаточным количеством для перехода собаки на потяжку.
Следует отметить, что собака может реагировать и на меньшие дозы запаха, не переходя, однако, на потяжку. Вот собака затормозила, заинтересовавшись запахом, начала «щупать чутьём воздух» в поисках более концентрированной части запаховой струи, неуверенно продвинулась вперед, скинулась на пару шагов вправо и влево, а затем ушла в поиск. Это значит, что необходимое и достаточное количество запаха ей в обонятельный орган при вдохе не попало. Если же после некоторого колебания собака переходит на уверенную потяжку, значит, она вдохнула пороговую дозу запаха и центральная нервная система дала соответствующую команду.
В связи со сказанным следует, видимо, рассматривать два порога обоняния: порог ощущения запаха и порог распознавания запаха. Если первый заставляет собаку обратить внимание на запах, то второй вынуждает ее перейти на потяжку. Есть основания полагать, что пороги ощущения разных запахов у одной и той же легавой различны, но вот порог распознавания разных запахов, полученный по наследству от предков, скорее всего одинаков и определяет дальность чутья.
Какова величина порога ощущения запаха? Ответить на этот вопрос трудно, так как никаких исследований с легавыми собаками никогда не проводилось. Однако ученые, проверявшие чувствительность к запаху у служебных собак, установили на примере взрывчатого вещества, называемого диметилдинитробутан, что порог ощущения запаха существует, он вполне определенный и составляет пятьдесят частиц на сто миллиардов частиц воздушной среды. Всего пятьдесят частиц на сто миллиардов, вот что такое собачий нос!
От чего зависит расстояние между точкой ощущения запаха и точкой его распознавания? По-видимому, от опытности собаки, верности ее чутья, а также от условий причуивания.
Разобравшись с этим и на основании изложенного, перейдем теперь к вопросу, который уже более ста, а может быть, и больше лет, вызывает горячие дискуссии в среде поклонников легавых собак. Итак, вот этот вопрос: кого собака причуивает дальше – перепела или тетерева?
Многие при этом рассуждают следующим образом. Если взять проекцию тела тетерева на плоскость, перпендикулярную направлению ветра, то площадь ее будет примерно в десять раз больше проекции перепела. Отсюда следует, что тетерев испускает раз в десять больше запаха, чем перепел, а значит, причуять его собака должна дальше. Действительно, тетерев дает больше запаха, в этом нет никакого сомнения. Однако вот незадача: никто не видел, чтобы в абсолютно одинаковых условиях легавая отработала бы тетерева в десять раз дальше, чем перепела. Повторяю: одна и та же собака и в абсолютно одинаковых условиях.
Оппонент тут же напомнит мне о теории квадратичной зависимости концентрации от расстояния, то есть что концентрация запаха уменьшается, например, в четыре раза при увеличении расстояния от источника запаха в два раза. На это можно ответить только одно: эта теория не подтверждается никакими опытными данными (подробнее см. «Охота и охотничье хозяйство», 2009, № 6) и построена на ложных посылках. При удалении от источника концентрация запаховых частиц, конечно, несколько уменьшается за счет механического разбрасывания струи, но отнюдь не пропорционально квадрату расстояния. Так что в принципе, если не в десять, то, допустим, в 8 раз дальше собака причуивать тетерева вроде бы должна. Но на практике этого не происходит. Действительно, если для получения диплома первой степени по перепелу собака должна перейти на потяжку в 12 метрах от птицы, то по тетереву, выходит, в тех же условиях она должна отчетливо потянуть в 96-100 метрах? В этом есть что-то от Мюнхгаузена.
Почему же, однако, многие все же уверены, что тетерева отрабатывать легче, и почему это не соответствует действительности? Для доказательства вернемся к началу статьи.
Мы договорились, что собака реагирует на определенное количество запаховых частиц, попавших ей в обонятельный орган. Эти частицы (М.Д. Менделеева называла их эманацией) истекают с поверхности источника запаха и переносятся воздушными потоками. Мне кажется, что нет абсолютно никаких оснований полагать, что при совершенно одинаковых условиях (температура, сила ветра, атмосферное давление, время дня, влажность воздуха и т.д.) с единицы площади поверхности (например, одного квадратного сантиметра) схожих источников запаха (в нашем случае птиц) будет истекать разное количество запаховых частиц. Скорее всего, это количество будет одинаковым и для перепела, и для тетерева. Очевидно, что и в каждом кубическом сантиметре запаховой струи на одном и том же расстоянии от источника запаха будет находиться равное количество частиц в обоих случаях. Отсюда следует, что и в нос собаки при вдохе будет попадать одинаковое количество запаховых частиц что от перепела, что от тетерева. И если это количество достигнет порога или превысит его, собака перейдет на потяжку. Напрашивается вполне определенный и, пожалуй, однозначный вывод: в абсолютно одинаковых условиях собака должна отработать перепела и тетерева на одном и том же расстоянии и никак иначе.
Могут возразить, что в широкой запаховой струе от тетерева легавая за один вдох получит большее количество частиц запаха. Это так, но вот нужно ли это большее количество, если существует вполне определенное пороговое значение (порог распознавания), скорее всего одинаковое для перепела и тетерева у одной и той же легавой? То есть сколь бы ни была широка запаховая струя, собаке, чтобы начать потяжку, за один вдох нужно получить только пороговую дозу и никак не больше.
Могут возразить также, ссылаясь на пресловутую теорию разной «пахучести» птиц, что тетерев более «пахуч», чем перепел. Но где доказательства этого? С таким же успехом можно утверждать и обратное. Да и вообще, говорить о заметно различной «пахучести» птиц из одного отряда (в нашем случае, курообразных) как-то чересчур смело.
Многие, соглашаясь с тем, что перепел и тетерев одинаково «пахучи», все же считают, что перепела, обитающего в сравнительно высокой траве, труднее причуять, так как окружающая растительность препятствует распространению его запаха. Это не соответствует действительности. В самом деле, если учесть, что температура тела птиц (до 44оС) гораздо выше температуры окружающей среды, то их запах вместе с потоком нагретого телом птиц воздуха поднимается из травяного колодца столбом вверх, подобно горячему дыму из деревенской печи в морозный безветренный день. Достигнув же вершины трав, запах подхватывается струями воздуха и перемещается ими одинаково как для перепела, так и для тетерева.
Могут возразить наконец, вспомнив правила испытаний легавых, что перепел, в отличие от дупеля, например, может быть причуян собакой гораздо ближе для получения диплома. Но я ведь говорю об одинаковых условиях отработки птицы, а перепел и дупель обитают, как правило, все же в разных местах. В типичных сухих местах обитания перепела причуивать его труднее, чем дупеля, так как влажность воздуха играет весьма заметную роль в работе обонятельного аппарата собаки (см. упомянутый выше журнал «Охота и охотничье хозяйство»). Именно поэтому требования к дальности работы по перепелу в правилах снижены.
В связи со всем сказанным вспоминается один случай из собственной практики. Как-то осенью довелось мне охотиться со своей собакой (сеттером гордоном) в Вологодской области. Однажды днем шел я вдоль влажного, с мочажинками, берега Кубенского озера, намереваясь найти бекасов. Бекасов я не нашел, но вдруг в течение буквально 20 минут мой гордон отработал трех птиц. Условия, естественно, были совершенно одинаковыми. Первой птицей был дупель, за ним коростель, последним оказался неизвестно как здесь очутившийся тетерев. Всех их собака отработала на одном и том же расстоянии – 13-14 метров.
Мария Дмитриевна Менделеева, крупнейший знаток работы легавых собак в первой половине ХХ века, писала:
"Если мы будем сравнивать, на каком расстоянии собака причуивает различные виды дичи, переместившейся и не давшей следа, т.е. при совершенно равных условиях, допускающих правильное сравнение, мы придем к довольно неожиданному заключению, что это расстояние всегда одинаково, из чего остается сделать вывод, что разнообразные виды дичи обладают равной силой запаха, несмотря на различные размеры, т. е. бекас, дупель, вальдшнеп, куропатка, тетерев, глухарь".
Признаюсь, что серьезно размышлять о дальности прихватки легавой собакой запаха разных птиц и длине потяжки, я стал, только прочитав когда-то это заключение. И если заменить в цитате слова «разнообразные виды дичи обладают равной силой запаха» словами «одна и та же легавая обладает равным порогом распознавания разных видов дичи», то мы получим тождество.
Конечно, некоторые охотники-легашатники могут не согласиться с изложенным и приведут примеры работы их легавых, противоречащие выводам статьи. Действительно, примеров таких можно привести много. Однако я еще и еще раз хочу напомнить, что все рассуждения в статье строились на двух непременных требованиях: во-первых, полная идентичность условий и, во-вторых, птица не бежит. Если же внимательно рассмотреть возможные примеры охотников, то непременно окажется, что одно или оба требования не соблюдены.
Резюме.
Каждая легавая имеет свой индивидуальный порог распознавания запаха дичи. Порог распознавания наследуем, постоянен и определяет дальность чутья легавой. Любая дичь, запах которой хранится в обонятельной памяти собаки и достиг порога распознавания, должна быть ею отработана, причем при одинаковых условиях – на одинаковом расстоянии.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
