ЗАМЕТКИ СТАРОГО ЛЕГАШАТНИКА. Испытания легавых и перемещённая птица.Судить по правилам, а не по “понятиям”.

Испытания легавых и перемещённая птица

Журнал «Охота и охотничье хозяйство» №7, 2011 г.

 

В 2011 году исполняется 40 лет с момента разработки А.В. Гусевым правил испытаний легавых собак по болотной и полевой дичи, с поправками действующих у нас в стране до сего времени. В том же 1971 году эти правила были утверждены Главприродой МСХ СССР.
Сразу же надо отметить, что новые правила вызвали волну критики со стороны любителей легавых собак. Охотники не согласились с завышенными требованиями к оценке чутья собак, с введением испытаний на подачу, с обязательностью работы по перемещённой птице для присуждения диплома первой степени, отмечали нечёткость и противоречивость многих пунктов правил. В печати выступили опытные кинологи Б.А. Калачёв, В.В. Курбатов, Е.Г. Землянский, В.Г. Гусев, Б.В. Павлинов, Н.Д. Иванов и другие, в Главприроду поступили коллективные протесты из Московского и других обществ охотников.
Реагируя на критику, Минсельхоз образовал в 1975 году комиссию для корректировки правил. Однако комиссия, поставленная в жёсткие временные рамки, успела лишь исправить пункты, вызывавшие наибольшие нарекания, и откорректировала некоторые формулировки. Многое же осталось неисправленным.
Кинологи, сознавая ущербность правил 1971/75 гг. (в 1981 году они были переутверждены без изменений), неоднократно разрабатывали уточнённые редакции правил, не меняющие их сути, а лишь конкретизирующие формулировки и требования (в 1993, 2005, 2006, 2009 гг.), однако по разным причинам внедрены они в практику полевого судейства не были.
Что же вызывает особое неприятие в правилах 1971 года? В данной статье остановлюсь лишь на одном их пункте, а именно 15-ом, самом туманном, нелепом, вызывающим споры, кривотолки, допускающем разные толкования, что приводит к произволу в поле. Вот этот пункт.
«Для выявления охотничьих качеств легавой собаке предоставляется не менее трех работ по птице. Большее число работ (или встреч с птицей) определяется по усмотрению экспертной комиссии. В числе трех минимально требуемых для присуждения дипломов III и II степени положительных работ должна быть по крайней мере одна, в которой эксперты могут замерить примерное расстояние от точки первоначального причуивания или от стойки до сидки (точки взлета) заведомо не бежавшей от собаки дичи. Для дипломирования собаки I степенью, кроме того, должно быть не менее одной работы по точно замеченной перемещенной птице».
В предыдущих редакциях правил (1955, 1959, 1966 гг.) аналогичный пункт формулировался по-иному.
«Для выявления охотничьих качеств легавой собаке предоставляется не менее двух птиц. Большее число необходимых работ определяется по усмотрению экспертной комиссии. В числе работ, даваемых собаке, желательна работа по перемещённой птице». Следует обратить внимание, что эти правила говорили только о желательности оценки дальности чутья по перемещенной птице при присуждении диплома любой степени.
Если сравнить эти две формулировки, то легко заметить, что вторая – более чёткая и конкретная, а первая – двусмысленная, туманная, противоречивая, а в чём-то просто несуразная, рождающая множество вопросов.
1. «Для выявления охотничьих качеств легавой собаке предоставляется не менее трех работ по птице. Большее число работ (или встреч с птицей) определяется по усмотрению экспертной комиссии». Что такое работа? Что такое встреча с птицей? Ответов нет. Здесь работа приравнена к встрече с птицей, что неправильно. Собака может иметь несколько встреч с птицей, но не продемонстрировать ни одной работы.
2. «В числе трех минимально требуемых для присуждения дипломов III и II степени положительных работ должна быть по крайней мере одна, в которой эксперты могут замерить примерное расстояние от точки первоначального причуивания или от стойки до сидки (точки взлета) заведомо не бежавшей от собаки дичи». Что такое положительная работа? Если бывает положительная работа, значит, возможна и отрицательная? Чем они отличаются от просто работы? Объяснений нет.
3. «Для дипломирования собаки I степенью, кроме того, должно быть не менее одной работы по точно замеченной перемещённой птице». Во-первых, эта фраза безграмотна. Во-вторых, как должен поступить эксперт, если собака показала три работы по жирующему дупелю на 20 метров, а по точно замеченному перемещённому на 10? Что ставить за дальность чутья? Восемь баллов или шесть? Ответа правила не дают.
Мне пришлось судить легавых по правилам и 1959, и 1966, и 1971 годов, причём в комиссиях, возглавляемых известными корифеями-легашатниками П.М. Юдкиным, Е.Э. Клейном, Б.А. Калачёвым. Много судил и с автором правил 1971 года – А.В. Гусевым. Так вот, Александр Васильевич сам неоднократно становился в тупик при практическом их применении и был вынужден проводить экспертизу собак «по впечатлению», «по понятиям», а не в соответствии с требованиями собственных правил. И это явно свидетельствует о том, что правила 1971/75 годов несовершенны и давно должны были быть пересмотрены.
Самый спорный и непроработанный вопрос правил – это присуждение диплома первой степени только по точно замеченной перемещённой птице.
Правила разрешают проводить испытания по болотной птице (дупель, бекас, гаршнеп, коростель, курочка) и по полевой (перепел, серая куропатка,  фазан). Известно, что к западающим после подъёма и перелета птицам относятся только кулики. Пастушковые (коростель, курочка) и фазановые (перепел, фазан, серая куропатка) никогда не западают в месте посадки, будучи потревожены и перелетев. Следовательно, последние в принципе не могут стать «точно замеченными перемещёнными», так как с места посадки они непременно сбегут. Бекасы же сплошь и рядом улетают далеко, и точное место их посадки определить трудно. Остаётся один дупель. Так что в правилах нужно было прямо писать, что диплом первой степени можно присуждать только по дупелю и в отдельных случаях по бекасу. Но это сразу исключает возможность присуждения диплома первой степени на юге Центральной России, где дупель не гнездится, а бекас крайне редок. В местах, где куликов нет, испытания проводят по другим птицам. Что же, на этих испытаниях в соответствии с правилами собаки в принципе не могут рассчитывать на дипломы первой степени?
Да и с дупелями положение далеко не блестящее. Известные орнитологи (В.Е. Флинт, В.Д. Ильичёв и др.) отмечают, что количество дупелей во всей Центральной России постоянно уменьшается. В ряде областей дупель внесен в Красные книги. В подтверждение этого приведу несколько цифр по Московской области.
За период с 1962 по 1981 год на московских областных состязаниях легавых собак было присуждено 126 дипломов второй и первой степени. За период с 1982 по 2001 год таких дипломов было присуждено 32, т.е. в 4 раза меньше. В последующий период их количество ещё более сократилось. Причина не в резком ухудшении качества собак, а в уменьшении численности дупелей в угодьях, что затрудняет как натаску, так и испытания собак.
Вместе с уменьшением количества птиц в угодьях резко сокращается и возможность предоставления перемещенного дупеля на состязаниях. Неоднократно поднятый на крыло, а это неминуемо при малом количестве птицы, дупель становится более осторожным. В подавляющем большинстве случаев он теперь перестаёт становиться «точно замеченным перемещённым», по которому требуют судить Правила 1981 года, поскольку часто улетает после подъема на 100 – 120 метров, когда место посадки зафиксировать трудно. Точно замеченным перемещённым можно считать только дупеля, севшего на расстоянии до 70 – 80 метров, так как далее видна только «область посадки», но не точное место ее. От предполагаемого «точного» места в «области посадки» дупель может расположиться на расстоянии 5 – 10 метров во все стороны. Весьма часто дупель улетает вообще за пределы видимости. Из-за этого в Московской области в течение названных выше периодов возможность отработки «точно замеченного перемещенного» сократилась во много раз. Если в 1960 – 1970-е гг. на испытательном пункте в Белоомуте каждой собаке можно было предоставить до 5 – 6 встреч с птицей, то сейчас даже 3 встречи являются проблемой.
Надо отметить и то, что наиболее полно и точно рабочие качества собаки можно выявить только в благоприятных условиях. Спугнутая же и перелетевшая птица стремится спрятаться от опасности, поэтому сплошь и рядом садится в кочкарник, в бурьян, в мелиоративные канавы, где условия для причуивания отнюдь не благоприятные. В последние же двадцать лет типичные места обитания дупеля – сенокосные заливные луга и выгоны – практически исчезли. Траву перестали косить, луга заросли бурьяном, площади выгонов сократились. Где же испытывать собак по дупелю? Наводя собаку на перемещённого в таких условиях, вместо присуждения ей диплома первой степени вполне можно её «зарубить».
Представляется, что пункт 15 правил нуждается в срочном пересмотре и корректировке (конечно, одновременно со всеми правилами). Этого требуют, кстати,  и технические и морально-этические проблемы, возникающие нередко на испытаниях. Что это за проблемы?
Известно, что на «точно замеченного перемещённого» дупеля собаку следует наводить немедленно после его посадки (в пределах одной-двух минут), когда еще сохраняется «пятно запаха», образовавшееся при посадке.
После посадки дупель западает на 8 – 12 минут и издает очень мало запаха (оперение прижато к корпусу, пудра с перьев не осыпается, птица не двигается, ритм дыхания сокращается, температура тела снижается, желудочно-кишечная активность прекращается и т.д.). Наводить на него собаку в это время – значит «угробить» её, так как срабатывает она такого дупеля очень коротко.
Наводить собаку на переместившегося дупеля через 12 – 15 минут после посадки – это не значит наводить ее на «точно замеченного перемещённого», так как покинувший лежку и начавший бродить и кормиться дупель уже ничем не отличается от обычного, не перемещённого.
Итак, наводить собаку на перемещённого дупеля следует сразу же после его посадки. Однако тут-то и возникают те проблемы, о которых говорилось выше. Конкретный пример. Собака четко отработала двух птиц на расстояние 18 – 20 метров. Обе птицы улетели далеко. Правила 1981 года требуют предоставления ей точно замеченного перемещённого. У экспертов выбор таков: либо продолжать испытания этой собаки в надежде найти такого перемещённого, либо пустить другую собаку. Первый вариант чреват тем, что собака может устать и наделать ошибок, в результате вообще оставшись без диплома. Поэтому обычно выбирается второй вариант. Владельцу предлагают отойти от судей метров на 100 (чтобы его собака не видела работу другой) и терпеливо ждать. Пускают другую собаку, а возможно и третью (кандидат в перводипломники тем временем нервничает и перегорает вместе с собакой). Но вот есть точно замеченный перемещённый! Его отработала на 10 – 12 метров другая собака и переместила. Владельцу этой собаки говорят, чтобы он отошел назад, так как есть кандидат в перводипломники. На это он резонно спрашивает, откуда судьи знают, что как раз его собака не является кандидатом? Тем более что дупеля переместила именно она. «Что это за дискриминация, он вам что, заплатил?», – восклицает (или думает про себя) ведущий, и его понять можно. Судьи говорят, что таковы правила. А он решает, что «кругом одна мафия» и пишет гневные письма в охотничью прессу.
Тем временем дают сигнал первому кандидату, и он двигается к судьям. Однако на препирательства, на подход владельца кандидата, на объяснения тому, где дупель, на передвижение к далеко севшей птице уходит 12 – 15 минут. В результате собака отрабатывает этого дупеля, которого, как отмечалось выше, уже никак нельзя считать «точно замеченным перемещённым», на 16 метров. Диплома первой степени она не получает, что ей ставить за дальность чутья – непонятно, перемещенного дупеля не использовали (если не сказать грубее), владелец второй собаки проклинает всё и вся (и он в чём-то прав). Ко всему этому как раз и приводят правила 1971/75/81 годов. Кроме того, в данном случае подвести находящегося вдалеке кандидата к перемещённому дупелю в течение одной-двух минут было просто технически невозможно. 
Почему же некоторые эксперты-кинологи противятся изменениям этих правил? Представляется, потому, что они внимательно, вдумчиво и критично не вникали в несуразности и нечёткости правил, которых изобилие. Рискну даже предположить, что некоторых экспертов вполне устраивает возможность судейства «по понятиям».
Наконец, последнее. Некоторые эксперты-кинологи считают, что отмена в правилах требования о присуждении диплома первой степени только по перемещённому приведёт к снижению качественного уровня пород. Этим кинологам можно посоветовать выйти из плена сложившихся стереотипов мышления и просто-напросто оглядеться вокруг. Если взять в руки каталог 10-й Всероссийской выставки собак 2007 г., то легко можно обнаружить, что среди лаек, норных и спаниелей добрая половина собак старшей возрастной группы имеет дипломы первой степени. Что же, эти породы идут к упадку? Среди гончих и борзых, наоборот, перводипломников единицы. Значит, гончие и борзые ярко прогрессируют?  Ясно, что одно с другим никак не связано. Наоборот, практическая недостижимость диплома первой степени наносит вред полевой спортивной работе с легавой собакой. На московских состязаниях в 1960-е гг. было присуждено полтора десятка дипломов первой степени и участвовало в них в среднем по 45 собак в год – был спортивный азарт, конкуренция, погоня за лидером, желание обогнать победителя. После введения правил 1971 г. было присуждено всего два диплома первой степени, и постепенно число участников упало в среднем до 25 – 30 в год. Наступила апатия, безразличие, и люди стали вести собак на состязания только под жестким нажимом руководителей секций. Мероприятие стало проводиться для галочки.
«Точно замеченный перемещённый» дупель в настоящее время – это анахронизм. Присуждение дипломов первой степени только по нему сдерживает развитие пород. Владельцы многих собак-втородипломников не  участвуют в полевых состязаниях, так как справедливо считают, что получить там столь нужный им диплом первой степени сейчас не только практически, но даже и теоретически невозможно. Выход из создавшегося положения один – возврат к требованиям правил середины прошлого века: «Для выявления охотничьих качеств легавой собаке предоставляется не менее двух птиц. Большее число необходимых работ определяется по усмотрению экспертной комиссии. В числе работ, даваемых собаке, желательна работа по перемещённой птице». Причём, подчеркну это ещё раз, желательнапри присуждении диплома любой степени.
 

 

 

 

 

 

Судить по правилам, а не по “понятиям”

В.В. Бедель, эксперт-кинолог всесоюзной категории

Г.Г. Храмцов, эксперт-кинолог всероссийской категории

Опубликовано фрагментарно в Российской охотничьей газете №№48, 49 за 2009 г.

 

После принятия комиссией Всероссийского кинологического совета Росохотрыболовсоюза новой редакции правил полевых испытаний легавых собак (2009 г.) на страницах Российской охотничьей газеты появился ряд критических замечаний по поводу этих правил. Сразу хотим отметить, что это явление естественное и закономерное: у каждого владельца легавой собаки свои взгляды на собаководство и на полевые качества легавых, часто не совпадающие с мнениями членов комиссии, разрабатывающей тот или иной документ. Повторяем: это естественно и закономерно. Именно поэтому правила за время существования полевых испытаний у нас в стране менялись неоднократно. Приходят новые люди, меняются взгляды на охоту и собаководство, меняются условия охоты, меняется экология, меняются собаки, наконец меняются вкусы людей. Так что критика правил и их замена  – явление объективно существующее, как бы ни были хороши предыдущие правила.
Как показывает история полевых испытаний легавых в России, правила этих испытаний изменялись примерно один раз в 6 – 8 лет. Так, в Москве с 1896 г. по настоящее время было предложено 15 (!) редакций правил, и все они, кроме проектов последних десяти лет, были утверждены и ими благополучно пользовались.
Чем отличались друг от друга эти редакции? Если не рассматривать текстовую часть, а ограничиться только расценочными таблицами и таблицами минимумов для трех степеней дипломов, то можно отметить, что за все это время произошли не столь уж заметные изменения: расценочная таблица осталась практически той же самой. В 1896 г. она содержала оценку чутья (25), поиска (20), стойки (15), потяжки и подводки (15), дрессировки (20) и подачи (5). Минимумы – по общему баллу (80-70-60) и по чутью (20-18-16).
В 1903 г. стойку стали оценивать в 5 баллов, была ликвидирована подача, появились 15 баллов за стиль. В 1925 г. изменили только название одной графы: вместо  “дрессировка” стало “послушание (ум и характер)”.
В 1939 г. графа “чутье” была разбита на “дальность, верность и верх”, “поиск” разбит на “быстроту” и “манеру”, “егерская” двадцатка (“постановка”) разбита на “самостоятельность” и “послушание”, графа “потяжка и подводка” (15 баллов) разбита на две составляющих (как сейчас), “стиль” разнесен на три графы (как сейчас). Всего в  расценочной таблице вместо 6 стало 13 граф. Дополнительно к минимумам по общему баллу и чутью появились минимумы по послушанию (13-13-13). Была введена ориентировочная шкала оценок.
В 1947 г. ввели минимумы за стойку (3-3-3), предпоследняя графа стала называться “целесообразная самостоятельность”. В 1954 году предпоследняя графа стала называться “постановка”, изменились минимумы по сумме двух последних граф (12-12-12). Вместо шкалы оценок была введена шкала скидок. По сравнению с предыдущими правилами здесь заметен явный регресс.
В 1959 г. ввели минимумы по дальности чутья (7-6-5). В 1966 г. изменили только текстовую часть, однако где-то в 1970 г. приказом по Минсельхозу были введены минимумы по верности (6-6-6).
1971 г. должен нас особенно интересовать. В правилах этого года графа “верх” была выведена из графы “чутье” (стало: “дальность” - 15, “верность” - 10); минимумы по дальности изменены (12-11-10); изменены минимумы по верности (8-7-6); изменены минимумы по стойке (4-4-3); вместо последних двух граф появились три графы (“отношение к выстрелу”, “постановка”, “послушание” - все по 5 баллов) с общим названием “дрессировка” с минимумами 12-10-9, в том числе за отношение к выстрелу 4-4-3; введено испытание на подачу; повышены требования по дальности чутья (болото: 25-18-12 метров; поле: 16-12-8 метров); установлен жесткий лимит гоньбы (5 метров). Положительно следует расценить вновь введенную шкалу оценок вместо шкалы скидок.
Надо отметить, что эта корректировка (осуществленная единолично экспертом-кинологом А.В. Гусевым, в прошлом спаниелистом) оказалась самой неудачной из всех предыдущих и вызвала массовый протест любителей легавых собак. Под давлением общественности Минсельхозу в феврале 1975 г. пришлось создать специальную комиссию для внесения поправок в утвержденные правила (но не для их пересмотра: министерство не может ошибаться!). В комиссию вошли: А.Мазовер и К.Горб (Минсельхоз), В.Советов (Белоруссия). Д.Стаднийчук и И.Горбенко (Украина), Л.Цицишвили (Грузия), В.Бедель (Росохотрыболовсоюз), В.Гусев (Военно-охотничье общество), а также представитель Прибалтики.
Поскольку работа комиссии была приурочена к кинологическому совещанию, ей было выделено всего полдня срока. Поэтому с самого начала было решено устранить только самое вопиющее, то, что вызывало наибольшее отторжение. Масса менее крупных несуразностей в правилах осталась, включая  впервые появившееся условие присуждения диплома первой степени только по точно замеченной перемещенной птице (в предыдущих правилах говорилось только о желательности оценки дальности чутья по перемещенной птице для диплома любой степени).
Правка была принята Всесоюзным кинологическим советом и утверждена  Минсельхозом 14 мая 1976 г.
В 1981 г. эти правила были переутверждены без всяких изменений. По ним, то есть по скоропалительной правке 1975 г., мы, собственно, и работаем до сего времени. И когда Е.Н. Смирнов критикует их, то он абсолютно прав: молиться на эти правила и считать их безукоризненными нет никаких оснований. Кстати, призывы некоторых кинологов «не трогать» правила 1981 г. и «не нарушать заветов стариков» не имеет под собой почвы: составитель основы этих правил А.В. Гусев в 1969 – 1970-м гг. вовсе еще не был стариком, а среди членов комиссии к «старикам» можно было отнести пожалуй только одного А.П. Мазовера, который, впрочем, влиял на комиссию разве что призывами к ускорению ее работы.
В 1993 г. комиссия РФОС под руководством И.П. Воробьева уточнила формулировки правил и конкретизировала требования шкалы оценок. Правила были утверждены Главохотой, однако из-за разброда в кинологии общероссийскими они не стали.
Дальнейшее уже у всех на виду. В 2002 и 2006 гг. комиссия РФОС под руководством Е.Н. Смирнова вновь корректировала правила, что вызвало много критики. Эти правила не были утверждены государственным органом, поскольку такого органа в стране не оказалось. А в 2009 г. появилась последняя редакция, с которой мы и начали статью.
Комиссия, разрабатывавшая эти правила, все решения принимала большинством голосов, но чаще путем аргументированного обсуждения и взаимных уступок, поиском компромиссов, попытками докопаться до истины и только после тщательного разбора предложений по каждому пункту предыдущих правил 1993 г. В работе комиссии принимали участие не только ее члены из Москвы (В.В Бедель, Г.Г. Храмцов, Г.И. Ильин, С.С. Королев, И.М. Кошелев, Т.А. Смирнова, В.Л. Смолдырев, В.М. Яковлева), но и другие московские кинологи. Разработанные проекты рассылались иногородним членам комиссии: В.И. Александрову (Владимир), В.А. Иванюшину (Брянск), Н.А. Каргапольцеву (Ижевск), Д.Л. Рабиновичу (Саратов), И.В. Тиме (С.-Петербург). Полученные от них замечания и предложения рассматривались, обсуждались и учитывались при разработке окончательного варианта. Так что упреки некоторых критиков в «келейности» работы комиссии или в том, что ее члены «не натаскивали своих собак или не выступали с ними успешно на состязаниях, будучи теоретиками», несправедливы. Комиссия выполнила свою работу и доложила об этом президиуму ВКС РОРС.
Почему же некоторые эксперты-кинологи противятся изменениям правил 1971/76/81 гг.? Представляется, потому, что они внимательно, вдумчиво и критично не вникали в несуразности и нечеткости этих правил, которых изобилие. А вот комиссии И.П. Воробьева, Е.Н. Смирнова и последняя старались подходить именно так.
Чем же конкретно эти правила плохи? Прежде всего, множеством требований, которые допускают неоднозначные толкования. Вот пункт 15: «Для выявления охотничьих качеств легавой собаке предоставляется не менее трех работ по птице. Большее число работ (или встреч с птицей) определяется по усмотрению экспертной комиссии». Здесь работа приравнена к встрече с птицей, что неправильно. Собака может иметь несколько встреч с птицей, но не дать ни одной работы. Открыта дорога произволу, судейству по «понятиям», т.е. в зависимости от того, кто как понимает и трактует правила.
Читаем дальше. «В числе трех минимально требуемых для присуждения дипломов III и II степени положительных работ должна быть по крайней мере одна, в которой эксперты могут замерить примерное расстояние от точки первоначального причуивания или от стойки до сидки (точки взлета) заведомо не бежавшей от собаки дичи». Чем положительная работа отличается от просто работы? Объяснений нет. Вновь зеленый свет произволу.
Дальше. «Для дипломирования собаки I степенью, кроме того, должно быть не менее одной работы по точно замеченной перемещенной птице». Во-первых, эта фраза безграмотна. Во-вторых, это требование было придумано А.В. Гусевым и не имеет аналогов в прошлом (об этом уже говорилось выше). Правда, «старики» (Калачев, Чумаков, Пупышев, Анисов, Орлов и др.) записали в правилах 1939 г., что «каждая собака должна иметь не менее двух перемещенных», но от этого быстро отказались. Действительно, после введения на выставках бонитировки (1952 г.) число собак на испытаниях резко возросло, птицы же в 1950-е гг. стало меньше, угодья стали дальше да и площади ихсократились. Тогда-то и был вписан в правила пункт только о желательности проверки дальности чутья по перемещенной птице безотносительно к степени присуждаемого диплома. Наконец, в-третьих. Как должен поступить эксперт, если собака показала три работы по жирующему дупелю на 20 метров, а по перемещенному на 10? Что ставить за дальность чутья? Восемь баллов или шесть? Ответа правила не дают. Опять надо судить по «понятиям».
Перейдем к пункту 17. Здесь ряд неясностей. Прежде всего, что такое непроявление чутья? Одни эксперты считают, что это имеет место тогда, когда собака по тем ли иным причинам не причуивает дичь или причуивает ее крайне коротко, впритык. Другие же утверждают, что непроявление чутья – это неверные работы, когда собака не может дифференцировать запахи. Кто прав? Ответа в правилах нет.
Гоньба в правилах ограничена 10 метрами. От какой точки считать эти метры или с какого момента? Ответа нет, считайте, как хотите.   
Перейдем к шкале оценок. Здесь больше всего вопросов «почему». Когда за пустую стойку надо ставить 7, а когда 8 баллов? Что такое следовая работа и почему она оценивается то 8, то 7, то 6-ю баллами? Почему высшим баллом оцениваются длинные потяжки? Почему по бегущей птице собака не может самостоятельно сойти со стойки? Почему недостаточно напряженная стойка не оценивается высшим баллом? Ведь именно такая стойка типична для ряда пород. Почему снижаются баллы за стиль хода, если этот ход не «легкий»? Почему, наконец, две последние графы объединены названием “Дрессировка”? Ведь «старики» еще в начале 20 века решили оценивать на испытаниях только наследуемые качества собаки, а не качества дрессировщика? В 1925 г. предпоследняя графа называлась “ум” (собаки), в 1939 – “самостоятельность”, в 1947 – “целесообразная самостоятельность”, а вот в 1954 почему-то появилась невнятная “постановка”, то есть термин, нуждающийся в расшифровке, которой нет.
В свете всего сказанного требование некоторых кинологов «просто переутвердить правила 1981 г., а не разрабатывать новые» у любого здравомыслящего человека вызывает чувство искреннего недоумения. Одна из горячих сторонниц этих правил, правда, признает, что к ним нужно добавить методичку, то есть правила пользования правилами. При этом она не отдает себе отчета в том, что действует, как небезызвестная унтер-офицерская вдова. Действительно, как можно, заявив, что документ самый лучший, тут же признать необходимым разработку руководства к пользованию им? Правильно составленный документ не должен требовать никаких разъяснений, неправильно составленный – должен. В России около двух десятков правил испытаний охотничьих собак, и почти все они составлены так, что не нуждаются в комментариях и разъяснениях. Так и должно быть. Всякого рода «методички» как документ необязательный – еще одна лазейка к судейству по «понятиям»
Новые правила 2009 г., не затрагивая расценочную таблицу и таблицу минимальных баллов, ликвидируют все эти неясности и «почему». Конечно, это сужает возможности судейства по «понятиям». Скорее всего, это-то и не нравится критикам, хотя для вида они заявляют, что новые правила, якобы, снижают требования к собакам. По сравнению с правилами 1981 г. никаких снижений требований нет, есть только уточнения. Правила отнюдь не запрещают использовать и перемещенных птиц для уточнения расценки по тем или иным графам, нужно только иметь в виду, что рабочие качества собак наиболее полно и правильно выявляются только в благоприятных условиях. Спугнутая же и перелетевшая птица стремится спрятаться от опасности, поэтому сплошь и рядом садится в кочкарник, в бурьян, в мелиоративные канавы, где условия для причуивания отнюдь не благоприятные. Можно «зарубить» собаку, наводя ее на такого перемещенного. Только в случае если эксперты неспособны определить дальность чутья по жирующей птице, они обязаны прибегнуть к перемещенной.
Наконец, последнее. Некоторые эксперты-кинологи считают, что отмена в правилах 2009 г. выдумки А.В. Гусева о присуждении диплома первой степени только по перемещенному приведет к снижению качественного уровня пород. Этим кинологам можно посоветовать выйти из плена сложившихся стереотипов мышления и просто-напросто оглядеться вокруг. Если взять в руки каталог 10-й Всероссийской выставки собак 2007 г., то легко можно обнаружить, что среди лаек, норных и спаниелей добрая половина собак старшей возрастной группы имеет дипломы первой степени. Что же, эти породы идут к упадку? Среди гончих и борзых, наоборот, перводипломников единицы. Значит, гончие и борзые ярко прогрессируют?  Ясно, что одно с другим никак не связано. Наоборот, мы утверждаем, что практическая недостижимость диплома первой степени наносит вред полевой спортивной работе с легавой собакой. На московских состязаниях в 1960-е гг. было присуждено полтора десятка дипломов первой степени и участвовало в них в среднем по 45 собак в год – был спортивный азарт, конкуренция, погоня за лидером, желание обогнать победителя. После введения правил 1971 г. было присуждено всего два диплома первой степени, и постепенно число участников упало в среднем до 25 – 30 в год. Наступила апатия, безразличие, и люди стали вести собак на состязания только под жестким нажимом руководителей секций. Мероприятие стало проводиться для галочки.
И еще. Хочется спросить критиков, где они видели «точно замеченных» перемещенных коростелей, куропаток, фазанов, луговых тетеревов? Перемещенный перепел почти всегда после посадки отбегает в сторону, чтобы найти ямку и там залечь. Бекасы, как правило, улетают далеко, и точное место их посадки определить невозможно. А ведь правила 1971/81 гг. разрешают испытания по всем этим птицам с присуждением диплома первой степени, никак не требуя, чтобы диплом первой степени присуждался только по дупелю. Это еще один нонсенс этих правил.
Надо остановиться и на следующем. В последние двадцать лет типичные места обитания дупеля – сенокосные заливные луга и выгоны – практически исчезли. Траву перестали косить, луга заросли бурьяном, площади выгонов сократились. Где же испытывать собак по дупелю? Разве что на искусственных участках, создавать которые в стране можно только при неограниченных финансовых возможностях устроителей.
Вряд ли всего перечисленного не знают кинологи, критикующие новые правила. Но они упорно считают, что нужно переутверждать и впредь до бесконечности пользоваться неконкретными, нечеткими, а в чем-то и абсурдными правилами 1971/81 гг. 

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...